«Человек веры и человек Церкви». Статья митрополита Астанайского и Казахстанского Александра о приснопамятном митрополите Хрисанфе (Чепиле)

1 апреля  – день памяти святых мучеников Хрисанфа и Дарьи Римских.

Святой мученик Хрисанф Римский – небесный покровитель духовного наставника митрополита Александра – приснопамятного митрополита Вятского и Слободского Хрисанфа (Чепиля; † 4.01.2011); мама владыки Хрисанфа носила имя в честь мученицы Дарьи.

Жизнь и труды приснопамятного иерарха – первого митрополита земли Вятской – освещены в статье митрополита Астанайского и Казахстанского Александра «Человек веры и человек Церкви».

ЧЕЛОВЕК ВЕРЫ И ЧЕЛОВЕК ЦЕРКВИ

Первого митрополита Вятской земли Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в своем поздравлении с 40-летием служения в священном сане назвал «ревностным делателем в винограднике Христовом, заботливым отцом паствы и мудрым "домостроителем таин Божиих" (1Кор. 4:1)». Действительно, вся жизнь владыки Хрисанфа от дней юности до отшествия его ко Господу состояла в горячем и искреннем служении родному Православию, всецелой отдаче себя Богу и людям. Если кратко дать характеристику жизни владыки, то с уверенностью можно сказать, что это был человек веры и человек Церкви.

В детских летах, когда будущий иерарх начал благодаря своим благочестивым родителям и родственникам постигать азы Закона Божия, он видел на древней Волынской земле величие и красоту церковной жизни, еще не разрушенные гонениями, не поврежденные неистовой злобой безбожников. Большая же часть его духовной жизни и служения на ниве Христовой проходила в период жесточайших притеснений и ограничений со стороны атеистических властей. Господь судил владыке Хрисанфу своими глазами увидеть благодатную зарю духовного возрождения Отечества и активно участвовать в восстановлении порушенных святынь и возвращении народа к родной православной вере в новейший период истории России.

Митрополит Вятский и Слободской Хрисанф (в миру – Яков Антонович Чепиль) родился 24 июня 1937 года в крестьянской семье на Украине – в старинном волынском селе Березовка. До 1939 года эти территории входили в состав Ровенского повята Волынского воеводства Польской Республики. Малая родина владыки, о которой он часто и с большой сердечной теплотой вспоминал, называя «райским садом», дала Русской Церкви очень многих священнослужителей и нескольких епископов. Среди них – митрополит Днепропетровский Ириней, двоюродный брат митрополита Хрисанфа, и еще более ста пастырей. Родители первого Вятского митрополита: мама – Дарья Петровна и отец – Антон Дмитриевич Чепиль были глубоко верующим людьми. Отец владыки погиб на фронте Великой Отечественной войны в 1941 году, поэтому воспитанием Якова и его брата Василия занималась мама. Дарья Петровна до самой своей кончины оставалась для владыки Хрисанфа доброй помощницей и усердной молитвенницей. Мне не раз доводилось бывать в их небольшом доме в Березовке, где родился и вырос владыка. Скромные комнаты, всегда чисто и аккуратно прибранные, украшали простые литографические иконы и святыни, привезенные из древних обителей Украины и обрамленные рушниками с традиционной народной вышивкой.  

Семья, в которой рос будущий вятский святитель, была глубоко связана с Церковью. Две тети владыки – родные сестры Дарьи Петровны Чепиль – Ангелина и Манефа были монахинями. Монахиня Ангелина еще до революции проходила свое послушание во святом граде Иерусалиме, в Горненской обители. Здесь же, в Святом Граде, как рассказывал владыка, трудилась на церковном послушании и его бабушка – Екатерина. В 1914 году монахиня Ангелина отправилась по поручению настоятельницы монастыря на Украину, но из-за начавшейся I Мировой войны уже так и не смогла вернуться на Святую Землю. Всю жизнь она скорбела и переживала, что рассталась с Гробом Господним, со святынями Иерусалима и вспоминала любимый Горненский монастырь со слезами на глазах. Впоследствии она стала насельницей Покровского монастыря в Киеве.

Монахиня Манефа подвизалась в Свято-Троицком Корецком монастыре – одной из древнейших обителей на Руси, которая чудом выстояла в годы безбожного лихолетья ХХ века. Далеко за пределами Украины известны уникальные золотошвейные работы насельниц Корецкого монастыря – плащаницы, митры, воздухи, облачения. Сегодня, может быть, мало кто знает, что возрождение старинных технологий искусства золотого шитья в стенах обители состоялось благодаря талантам, усердию и трудолюбию монахини Манефы.

Детство владыки Хрисанфа прошло в стенах Корецкого женского монастыря, под осенением чудотворного образа Пресвятой Богородицы «Споручница грешных». На всю жизнь в его сердце сохранились добрые воспоминания о торжественных монастырских богослужениях, красоте церковного пения, благолепном убранстве храмов, о горячей смиренной молитве монашествующих. Здесь, в окружении людей, всецело посвятивших себя служению Богу, зародилось в его душе пламенное желание быть священником и монахом. Однажды Яков тяжело заболел – у него началось воспаление легких, и мама привезла его на лечение в монастырь. Молитвы сестер обители и их бережная забота об отроке сотворили чудо – Яков вскоре выздоровел. Владыка рассказывал, что именно тогда в своем сердце он принял окончательное решение стать служителем Церкви Христовой.  В Корецком монастыре подвизались еще две близкие для владыки насельницы – монахини Нина и Анатолия – подруги матушки Ангелины. Вместе с ними Яков совершал монашеское правило, читал утренние и вечерние молитвы, пел акафисты, ходил на богослужения.

 В это время Украина уже находилась в составе Советского Союза, и атеистическая пропаганда, а вслед за ней и открытые гонения на Церковь развернулись на всех присоединенных территориях, в том числе и в Ровенском крае. Невзирая на это, Яков Чепиль в 1955 году после окончания сельской школы подает заявление на поступление в Киевскую духовную семинарию. Нужно было обладать огромной внутренней силой, твердой волей, крепкой несомненной верой, чтобы в это тяжелое время, когда стало не только не престижно, но и опасно избирать какой-либо путь церковного делания, совершить подобный шаг. Будучи юным человеком, он не побоялся избрать целью своей жизни пастырское служение и выбору этому остался верен до последнего своего вздоха. Владыка говорил, что просто не мыслил своей судьбы по-другому, не видел себя ни на каком другом месте, кроме как в Церкви Христовой. Три года проучился он в Киевской духовной школе, располагавшейся тогда в стилобате Андреевского собора в Киеве.

В 1954 году началась новая трагическая страница в жизни Русской Православной Церкви – хрущевская антирелигиозная кампания. Закрывались открытые в годы войны храмы и семинарии, разорялись обители, лишались возможности служить и преследовались активные и образованные пастыри, во всех светских учебных заведениях развернулось внедрение в умы и сердца детей и молодежи «научного атеизма». В 1957 году по окончании 3-го класса Киевской духовной семинарии Яков Чепиль был призван на действительную воинскую службу и направлен в строительный батальон. Здесь будущему архипастырю довелось претерпеть немало трудностей и унижений от армейского руководства, негативно настроенного по отношению к верующим. Впрочем, владыка отмечал, что со стороны сослуживцев и даже части офицерского состава отношение было хорошее. Живой общительный характер, привитые родителями отзывчивость, искренность и порядочность всегда располагали к нему людей. Для «идеологического воспитания» к молодому семинаристу приставили специального человека из внутренних органов, который регулярно вызывал Якова на беседы. Юноше предлагали взамен на отречение от Бога содействие в светской карьере, сулили различные блага. Но когда стало понятно, что все уговоры и обещания не действуют, тактика сменилась, и будущего святителя направили на самые тяжелые работы. «Нередко приходилось за ночь разгружать по вагону цемента и щебня», – вспоминал об этом периоде своей жизни владыка. Ночью поднимали по тревоге и вместе с еще несколькими провинившимися солдатами заставляли тоннами переносить мешки с цементом и строительными материалами. Лишь внешне Яков выглядел здоровым и крепким юношей, с детства у него были слабые легкие. Цементная пыль и многочасовые чрезмерные нагрузки негативно отразились на его здоровье, последствия этих изнурительных работ в дальнейшем не раз будут сказываться на самочувствии владыки. Не получив результата в его перевоспитании, политработники приняли решение направить Якова, одновременно с продолжением службы в рядах армии, на учебу в Ставропольский техникум для получения специальности «геодезист». Расчет был прост – армейское руководство считало, что знакомство молодого человека с «научной картиной мира» подорвет религиозность юноши. Но и в этом случае политработники ошиблись. Яков продолжал при каждой увольнительной посещать храмы, прислуживать в алтаре и петь на клиросе. «То, что я воспитывался в вере с детства, от многого спасло меня, и когда не было чем питаться духовно, вера не ослабевала, а даже укреплялась», – вспоминал владыка про свои армейские годы, и при этом всегда с особой благодарностью отзывался о получении гражданской специальности геодезиста. Сумма знаний, полученная им техникуме, пригодилась спустя десятилетия, когда пришло время возрождения и строительства храмов на Вятской земле.

Завершились три с половиной года армейской службы и связанные с ней испытания, но сразу продолжить духовное образование у будущего святителя не получилось. Киевскую духовную семинарию безбожные власти закрыли в 1960 году, а в Одесскую семинарию, куда было передано личное дело Якова Чепиля, поступить не позволил местный уполномоченный совета по делам религий. Лишь через год он поступил в Московскую духовную семинарию. С 1963 по 1967 год Яков обучался в Московской духовной академии. Получение образования Яков совмещал с послушанием, которое горячо любил, – он управлял хором Московских духовных школ и регентовал в нескольких столичных храмах. Владыка от природы был очень музыкальным человеком с идеальным слухом, а навыки церковного пения были получены им в монастыре, у своей тети. В это время он подружился с протодиаконом Владимиром Назаркиным. Мне доводилось общаться с пожилыми москвичами, которые с восторгом отзывались о регентском таланте владыки, умении работать с любыми певческими коллективами, создавать на клиросе особое воодушевление и молитвенный настрой.

Владыка всегда с особым чувством вспоминал годы своей учебы «у преподобного Сергия». Он любил посещать братские молебны, совершавшиеся у раки Игумена земли Русской еще в предрассветной тьме, ему нравилась строгость продолжительных монастырских богослужений. У мощей преподобного Сергия он молился за свой родной край, за маму и тетушек-монахинь, за тех, с кем дружил и общался, но самые усердные молитвы возносил он о том, чтобы Господь дал ему силы и крепость в тревожное для Церкви время быть искренним, преданным и верным служителем алтаря Господня.

Его желание служить Богу и людям в священническом сане выразилось в теме его кандидатской работы, которая называлась «Учение Григория Двоеслова о пастырстве». Получив ученую степень кандидата богословия, он продолжил обучение в аспирантуре, совмещая научную работу с послушанием в Отделе внешних церковных сношений.

18 июля 1967 года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, епископом Дмитровским Филаретом (Вахромеевым), ректором Московских духовных школ (ныне – почетный Патриарший Экзарх всея Беларуси) Яков Чепиль был рукоположен во диакона. 15 марта 1970 года приснопамятный митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов) рукоположил отца Иакова во священника, и в этом же году, 12 сентября, назначил его настоятелем кафедрального собора города Петрозаводска и благочинным церквей Олонецкой епархии. С юных лет видя духовную красоту монашеского делания и желая сам приобщиться к ангельскому житию, молодой священник Иаков Чепиль через год после пресвитерской хиротонии от рук владыки Никодима в домовом храме духовной академии принимает монашеский постриг с именем Хрисанф – в честь мученика Хрисанфа Римского. В этом же году он возводится в сан архимандрита. Глубоко символично, что мама владыки – Дарья Петровна – носила имя в честь мученицы Дарьи Римской, сподвижницы мученика Хрисанфа. Это особо отметил участвовавший в постриге известный духоносный старец архимандрит Клавдиан (Моденов) из города Старой Руссы. Когда был совершен постриг, отец Клавдиан подошел к митрополиту Никодиму и спросил: «Владыка, а Вы знаете, как зовут маму у новопостриженного отца Хрисанфа?» – «Нет» – «А ее зовут Дарья. Промыслительно, что Вы назвали его Хрисанфом, и теперь день ангела у мамы отца Хрисанфа и у него самого в одно и то же число – 1 апреля».

Олонецкое благочиние с центром в городе Петрозаводске в довоенные годы представляло собой самостоятельную епархию с большим количеством храмов и глубоко верующим населением. Но ко времени прибытия в Петрозаводск архимандрита Хрисанфа на всю Карелию оставалось лишь четыре действующих храма – два в Петрозаводске и по одному в Сортавале и Олонце. С 1949 года в течение 40 лет епархия управлялась митрополитами Ленинградскими через благочинных, а назначение самостоятельного епископа на кафедру в Петрозаводске состоялось лишь в 1990 году. Власти Карельской Автономной Советской Социалистической Республики поставили себе целью сделать регион полностью атеистическим. Именно здесь, на Карельской земле, архимандриту Хрисанфу Промыслом Божиим было определено в течение восьми лет нести церковные труды под натиском административных притеснений и непрекращающейся идеологической борьбы. С появлением молодого энергичного благочинного замершая под прессом гонений духовная жизнь региона стала возрождаться. Главным средством свидетельства людям об истинности Православия отец Хрисанф сделал благолепное совершение богослужений и величественное пение хора. Количество верующих, привлеченных торжественными службами и сердечными яркими проповедями будущего иерарха, значительно увеличивалось. Вдохновляемые примером своего благочинного, духовенство и причт также стали усерднее трудиться. Местные власти пытались оказывать давление на усердного пастыря, угрожая выслать его из Карелии, но не смогли сломить его. Отцу благочинному удалось приобрести дом, в котором впоследствии разместилось епархиальное управление воссозданной епархии. В Крестовоздвиженский собор Петрозаводска наперекор светским властям отец Хрисанф ставит старостой свою верную сподвижницу и помощницу Клавдию Ермиловну, которая сумела грамотно организовать проведение в храме ремонтных работ и собрать дружный коллектив церковнослужителей и певчих. Вместе с отцом Хрисанфом подвизался уроженец Костромской области священник Владимир Кадыков, ставший верным соработником благочинного.

В 1975 году состоялось мое знакомство с будущим вятским иерархом.

Во время обучения в Духовных школах города на Неве мне довелось нести послушание старшего иподиакона у приснопамятного архиепископа Тихвинского Мелитона, викария Ленинградской епархии. Митрополит Никодим в те годы по состоянию своего здоровья был не в силах совершать длительные поездки по обширной епархии и часто посылал для совершения праздничных богослужений в областные центры и крупные города своего викария – владыку Мелитона, который с радостью выполнял это почетное поручение. Моей непосредственной обязанностью являлось участие в этих поездках и организация архиерейских богослужений. В числе посещаемых городов был и Петрозаводск, где трудился архимандрит Хрисанф. Отец благочинный с большим почтением относился к владыке Мелитону и радушно встречал старца-архипастыря и его сопутников – священнослужителей и иподиаконов. Постепенно у нас с будущим Вятским митрополитом сложились добрые человеческие отношения. Мы общались и в Петрозаводске, и в городе на Неве, разговаривали на духовные темы; отец Хрисанф – прекрасный рассказчик и внимательный собеседник – вспоминал разные случаи из своей юности, годах армейской службы и периоде обучения в семинарии и академии, мне же было приятно рассказать пастырю о своей родине – Вятке, древнем благословенном крае, месте подвигов преподобного Трифона Вятского и блаженного Прокопия, Христа ради юродивого.

2 апреля 1978 года почил о Господе глубоко почитаемый мной архиепископ Кировский и Слободской Мстислав (Волонсевич), и Кировская кафедра стала вдовствующей. По представлению митрополита Никодима (Ротова) Святейшим Патриархом Пименом и Священным Синодом Русской Православной Церкви на Вятскую кафедру был назначен архимандрит Хрисанф. Его наречение состоялось в храме в честь святого апостола Иоанна Богослова Ленинградской духовной семинарии, а епископская хиротония совершена 23 апреля в праздник Входа Господня в Иерусалим за Божественной Литургией в Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Возглавил чин рукоположения архимандрита Хрисанфа во епископа митрополит Никодим. Одним из участников архиерейской хиротонии был нынешний Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, в те годы архиепископ Выборгский, ректор Ленинградских духовных школ. В хиротонии также принимали участие: архиепископ Тихвинский Мелитон, епископ Архангельский Исидор (ныне – митрополит Екатеринодарский и Кубанский), епископ Вологодский Дамаскин.

В своей речи при наречении во епископа архимандрит Хрисанф произнес слова смиренного исповедания своей человеческой немощи и упования на укрепляющую благодать Божию: «Страх и трепет объяли мою душу, когда я узнал, что мне определено быть епископом богоспасаемых градов Кирова и Слободского. Такое решение для меня было совершенно неожиданным и привело меня в крайнее смущение. Прежде всего, я страшусь величия сана, боюсь ответственности перед Богом, и если это избрание я приемлю и ничтоже вопреки глаголю, то только лишь как монах, исполняя послушание, опасаясь нарушения воли Божией, объявленной мне через архипастырей Святой Церкви… Хотя я очень немощен и сосуд сердца моего весьма скудельный, но я верю, что Божественная благодать укрепит меня, ибо сила Божия в немощи совершается, а поэтому мне и хочется воскликнуть вместе с апостолом: все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4:13). Хотя я и грешен, но надеюсь, что благодать Божия не отступит от меня».

Напутствуя новопосвященного епископа при вручении архипастырского жезла, митрополит Никодим привел в качестве примера истинного архиерейского служения образы Входа Господня в Иерусалим: «Он [Христос] приемлет и почесть народную, и весь позор поругания «даже до смерти» (Флп. 2:8), торжественный въезд в Иерусалим и тяжкий крестный путь, возгласы «благословен Царь, грядущий во имя Господне» (Лк. 19:38) и – «да будет распят» (Мф. 27:23), пальмовые ветви и трость с губкой уксуса, постланную под ноги одежду и багряницу насмешки (Мф. 27:29, 28). В таком сочетании видим мы служение Господа, и не иным оно должно быть у его последователей. Если мы проследим всю историю Святой Церкви, то и она нам скажет о славе и бесславии, о силе и бессилии, о чести и бесчестии, о величии и унижении – о всем том, что испытало Тело Христово в течение веков, сохраняя врученный залог целым и невредимым. И такое служение Церковь будет совершать до скончания мира. Осененная Святым Крестом Христовым, она будет продолжать дело Христово, никогда не забывая, что радость всему миру пришла через Крест».

С епископской хиротонией архимандрита Хрисанфа связана одна поучительная для меня история, произошедшая за несколько дней до решения Священного Синода о назначении его на Вятскую кафедру. Однажды апрельским вечером меня, направлявшегося из дома, где жил архиепископ Мелитон, к себе, в семинарский корпус, увидел митрополит Никодим, прогуливавшийся по территории лавры. Владыка, обладавший прекрасной памятью и хорошо знавший студентов духовных школ, кто они и откуда родом, подозвал меня и завел разговор. Мы беседовали о почившем архиепископе Мстиславе, и неожиданно архипастырь спросил меня: «Слушай, а ты, наверное, хочешь знать, кто вместо владыки Мстислава будет в Кирове?» – «Конечно, владыка!» – «Точно ты хочешь знать?» – «Конечно!» – «Ну, ухо подставляй, я тебе по секрету большому скажу». И вот, на ухо он мне прошептал: «Много будешь знать, скоро состаришься!» и громко рассмеялся своим задорным смехом. Это был мне урок, как важно вовремя останавливаться в любопытстве и своих вопрошаниях.

По благословению священноначалия новопоставленный епископ Хрисанф должен был прибыть в город Киров – к месту своего служения – уже накануне Святой Пасхи. В Великий Понедельник, по окончании служения владыкой Хрисанфом Литургии Преждеосвященных Даров в Никольском соборе города на Неве состоялась наша беседа, в ходе которой Преосвященный пригласил меня, как уроженца Вятки, поехать с ним, чтобы на первых порах оказать помощь в организации иподиаконского штата и проведении архиерейских богослужений. По его ходатайству мне было дано благословение митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, а также моего ректора, архиепископа Кирилла, сопроводить Преосвященного Хрисанфа вместе с еще одним иподиаконом Георгием Власковым к месту назначения владыки, в город Киров.

Первое богослужение на Вятской земле епископ Хрисанф совершил в Великий Четверг в небольшом храме во имя преподобного Серафима Саровского. В то время это был единственный действующий храм в полумиллионном Кирове, одновременно являвшийся кафедральным собором. У ворот храма владыку встречали настоятель собора протоиерей Герман Дубовцев, секретарь епархии диакон Владимир Марков и протоиерей Серафим Исупов, который до сих пор жив и является старейшим клириком Вятской епархии. Верующих, желающих увидеть своего нового архипастыря было столько, что во дворе церкви не хватало места, некоторые молодые люди даже залезали на деревья и крыши домов. Так, в канун Светлого Христова Воскресения начался более чем 30-летний период служения владыки в старинном Вятском крае.
Во время праздничных дней огромное количество народа приходило в храм на богослужения, но большинство верующих не могли попасть внутрь из-за тесноты, вынужденно совершая молитву на улице, передавая в церковь свечи и поминальные записки. Вятская епархия пребывала в плачевном состоянии. На огромную епархию действовало лишь 32 храма из 866 бывших там до революции. В годы безбожных гонений власти Кировской области взяли на себя обязательство полностью ликвидировать Православие в крае и целенаправленно добивались результата. Рвение безбожников не прекращалось в области даже после отставки Н. Хрущева, когда во всей стране атеистическая кампания несколько ослабла.

О трагическом положении Церкви в Вятском крае в эпоху «хрущевской оттепели», по известному выражению обернувшейся для верующих лютым морозом, писал Борис Владимирович Таланов – уроженец Костромской губернии, педагог по образованию, с 1923 года трудившийся в учебных заведениях города Кирова. Всю свою жизнь Борис Владимирович был бесстрашным исповедником святого Православия. Он дерзнул открыто выступить против преследования Церкви безбожной властью. Его письма и петиции на имя государственных руководителей страны, подробно изображающие бедственное состояние духовной жизни и бесправное положение духовенства и верующих, стали достоянием общественности. В июне 1969 года Б.В. Таланова арестовали, а в сентябре приговорили к тюремному заключению за «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». 4 января 1971 года он скончался в тюремной больнице. В 1981 году этот мужественный исповедник веры и смелый обличитель безбожной идеологии был прославлен Архиерейским Собором Русской Православной Зарубежной Церкви в лике новомучеников и исповедников Российских.

Вот небольшой фрагмент одного из официальных писем Бориса Таланова от 10 ноября 1966 года: «В Кировской области закрытие церквей обычно производилось так. Областной уполномоченный Совета по делам РПЦ (Русской Православной Церкви) по своему произволу снимал с регистрации или переводил в другое место священника церкви, намеченной к закрытию. Затем он в течение 6-11 месяцев отказывался регистрировать в эту церковь священником кого-либо из предлагаемых кандидатов. Когда представители церковной общины спрашивали его, почему он отказывается зарегистрировать предлагаемых кандидатов, то уполномоченный резко говорил: «Я не буду вам давать отчета в своих действиях». Иногда он просто говорил верующим: «Не ходите, не просите и не уговаривайте. Я никого не зарегистрирую». Нередко бывало и так, что уполномоченный без всяких слов выгонял верующих из своего кабинета… Пока церковь оставалась без священника, местные органы власти, посредством запугивания, старались принудить выйти из двадцатки нескольких членов, и это объявлялось распадом церковной общины. В то же время облисполком выносил постановление о закрытии церкви и передаче здания местному колхозу или горсовету. Это постановление, в нарушение существующего законодательства, не объявлялось церковной общине, а посылалось в Совет по делам РПЦ. Последний, несмотря на протесты верующих, снимал с регистрации церковную общину и церковное здание передавал «под клуб» местному колхозу. Такое оформление закрытия церкви было вопиющим беззаконием, так как Совету по делам РПЦ из письменных жалоб верующих и от ходоков было хорошо известно, что церковная община не «распалась», что уполномоченный Совета отказывается зарегистрировать кого-либо священником в закрываемую церковь, и что церковное здание не требуется колхозу. Поэтому постановление о снятии с регистрации церковной общины и передаче церковного здания колхозу или горсовету не объявляли верующим. Верующие многих закрытых церковных общин в течение нескольких лет добивались того, чтобы им было показано это постановление, но они ничего не добились. Очевидно эти постановления держатся в строжайшем секрете потому, что они представляют собою вопиющее беззаконие. Сама ликвидация молитвенного здания принимала форму грубого насилия. Она производилась под охраной милиции и дружинников, часто в ночное время. Верующие в храм не допускались. Материальные ценности изымались без всякой описи. В Кировской области ликвидация молитвенных зданий всегда сопровождалась варварским разрушением интерьеров, сжиганием икон и утвари и хищением материальных ценностей» (Текст письма приведен из журнала «Вестник русского студенческого христианского движения» №83 за 1967 год. Стр. 29-30).

После таких изощренных гонений Вятская епархия представляла собой убогую картину. Половина храмов в епархии, те что чудом уцелели, не имела священников, повсюду был запрещен колокольный звон, в обветшавших церквях не разрешали проводить ремонт. Гонениям подвергались все, кто имел смелость открыто посещать богослужения и не стеснялся свидетельствовать окружающим о своей вере. Стоит ли говорить, под каким пристальным вниманием находились церковно- и священнослужители, с какими великими трудностями приходилось им исполнять свой долг, какое жертвенное мужество и какая мудрость требовались от них. В те годы нельзя было помышлять об активизации духовной жизни, главной задачей стало сохранить церковное достояние, то немногое, что еще осталось, не допустить закрытия или разрушения храмов. За плечами у владыки уже был опыт работы в непростых условиях административного гнета, и он с усердием принялся за дело. Удалось провести ремонт нескольких храмов, добиться от властей разрешения посвятить на вакантные места новых священнослужителей, наладить церковную жизнь в ряде приходов.

Больших трудов стоило владыке добиться реставрационных работ в обветшавшем Серафимовском соборе. В банке на счету Серафимовской церкви лежало немало средств, пожертвованных многочисленными прихожанами, но ни одной копейкой нельзя было воспользоваться для нужд храма без ведома светских властей. Добиться разрешения от уполномоченного никак не удавалось. Современное молодое поколение священнослужителей, к счастью, только из учебников по истории знает кто такие были уполномоченные Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Старшее поколение пастырей помнит этих представителей государственной власти, официально, в рамках закона, а также зачастую по собственной прихоти подавлявших всякую инициативу священнослужителей, всеми способами препятствующих нормальному течению церковной жизни. Владыка поступил следующим образом. Одну часть всех денежных накоплений перечислил в «Фонд мира» – Советский комитет защиты мира, другую – на проведение международной миротворческой конференции в Москве, тем самым получив возможность воспользоваться оставшимися средствами на благо Церкви. Остаток был использован для ремонта единственного городского храма и благотворительной помощи духовным школам города на Неве.

В год прибытия владыки на Вятскую кафедру уполномоченным Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Кировской области был Николай Иванович Белобородов – партиец с многолетним стажем, бывший первый секретарь Яранского райкома партии. Город Яранск атеистические власти не любили, называя «вторым Загорском», так как здесь находилось место погребения почитаемого на Вятке святого старца – иеромонаха Матфея (Швецова).

После кончины уполномоченного Н.И. Белобородова, давшего разрешение на ремонт Серафимовского собора, государственную политику в отношении Церкви в Кировской области на протяжение многих лет курировали два человека – уполномоченный Совета по делам религий Аркадий Алексеевич Шалагинов и его заместитель Валерий Георгиевич Шабалин. Отношения с этими чиновниками, от которых зависела церковная жизнь в Вятском крае, были непростые, но владыка старался тактично избегать острых конфликтных ситуаций, терпеливо совершая труд духовного окормления своей паствы.

Хотел бы вспомнить людей, которые в то время в Кирове занимали руководящие должности – это председатель исполкома Кировского областного Совета народных депутатов, позже глава администрации Кировской области Василий Алексеевич Десятников; секретарь Облисполкома, курирующая религиозную сферу в регионе, Галина Николаевна Смердова; секретарь Горисполкома Валентина Прокопьевна Чарушина, ответственная за религиозную жизнь в городе Кирове; первые секретари Обкома – Станислав Александрович Осминин и Вадим Викторович Бакатин; районные руководители – Юрий Федорович Тупиков и Галина Михайловна Бармина.

Живой, общительный характер владыки, внутренняя душевная сила и природное обаяние помогали ему даже в тяжелых условиях отсутствия нормального церковно-государственного диалога располагать к себе власть имущих и добиваться поставленных целей. В новейший период истории многие из бывших недоброжелателей Церкви искренне раскаялись в ошибках прошлого и стали верными прихожанами православных храмов.

Владыка с самого начала своего управления Кировской епархией стал регулярно посещать приходы, даже самые отдаленные от центра. В те годы на Вятской земле было всего 32 храма на почти 1 800 000 жителей. Энергичный архипастырь сумел за короткий срок побывать на каждом приходе, где встречался с настоятелями и членами приходского актива, общался с простыми верующими, вникал в проблемы и трудности, которые стояли перед церковными общинами. Владыке удалось привлечь для служения в храмах епархии значительное количество священнослужителей из разных регионов Советского Союза, получивших образование в духовных школах. Кандидатов на рукоположение в священный сан владыка направлял для получения духовного образования в Московскую, Ленинградскую или Одесскую духовные семинарии.

Так случилось, что спустя некоторое время после своего прибытия на Вятскую кафедру владыка попал в серьезную автомобильную аварию. Это случилось в августе 1979 года. Архипастырь ехал на службу в город Халтурин (старинное название города – Орлов), и в автомобиль владыки на большой скорости врезался трактор, за рулем которого находился неопытный водитель – 14-летний юноша, впервые севший за руль. В машине вместе с владыкой находились протоиерей Герман Дубовцев, протодиакон Георгий Бахаревский и я. Автомобиль был разбит и не подлежал восстановлению, мы отделались относительно небольшими повреждениями, а вот владыка пострадал очень серьезно – у него были сломаны рука и несколько ребер, раздроблено правое колено. С великим трудом мы перевезли владыку в травматологическую больницу, где ему была сделана сложная операция, которую провел самый лучший травматолог области – Алексей Иванович Рыболовьев. Он употребил весь свой опыт и мастерство, но, несмотря на это, еще несколько месяцев владыка был прикован к постели, а потом долгое время разрабатывал ногу. Оказавшись в таком трудном положении он попросил меня задержаться в Вятке еще на некоторое время. Митрополит Никодим, направляя меня на послушание к епископу Хрисанфу, отпустил всего лишь на год, но этот год перерос в 11 лет. Испросив благословения своего духовного отца – архиепископа Мелитона, я остался на своей родной земле. Под святительским омофором Вятского архипастыря Господь сподобил меня нести различные послушания. Мне довелось быть его иподиаконом, помощником и референтом, личным секретарем и экономом епархии; владыка рукоположил меня в священный сан и поставил на ответственную должность настоятеля Серафимовского собора и секретаря Вятской епархии. Труды под его руководством сменились для меня архипастырским деланием на Костромской кафедре, но и тогда наша духовная связь не прервалась.

Господь сподобил владыку Хрисанфа прослужить в архипастырском достоинстве в древнем Вятском крае 33 года. Он прибыл в епархию, разоренную в эпоху безбожных гонений, к людям, из сердец и умов которых десятилетиями изгонялась православная вера, и, искренне полюбив этот край, вместив его в свое сердце, мужественно и терпеливо нес крест святительского служения, уповая на милость Божию, твердо помня слова Христа, обещавшего, что врата ада не одолеют Его святой Церкви (см. Мф.16:18). Господь сподобил его увидеть это благодатное время, когда ночь прошла, а день приблизился (см. Рим. 13:12), и трудиться уже в новых условиях обретения обществом религиозной свободы.

В 1986 году, едва на историческом горизонте забрезжил рассвет гласности и демократических преобразований, в Кировской епархии произошло уникальное по тем временам событие. Поскольку власти оставляли без внимания многочисленные просьбы верующих об открытии в городе второго храма, то мы, молодые священнослужители, по благословению владыки Хрисанфа осуществили смелый и рискованный план. Практически нелегально, без должных разрешений, по ночам в единственной церкви Кирова было успешно проведено строительство нижнего храма в честь преподобного Трифона Вятского. Следующим шагом стала организация первых открытых паломничеств народа к местам погребения почитаемых старцев: иеромонаха Матфея (Швецова) в город Яранск и иеросхимонаха Стефана (Куртеева) на Филейское кладбище.

Ледяные оковы насильственного атеизма постепенно таяли. Верующих перестали преследовать, к их требованиям стали прислушиваться. Огромный интерес к церковной жизни пробудился в обществе в год празднования 1000-летия Крещения Руси. Едва только появилась возможность, по благословению владыки была создана инициативная группа прихожан, которые стали активно добиваться возвращения верующим первого из множества закрытых храмов — городской церкви Святой Троицы в Макарье. Борьба за храм велась столь активно, что все ее перипетии мгновенно стали известны всей стране. Большая статья об этом – «Мнение против закона» – появилась в газете, бывшей в те времена рупором гласности – в «Московских новостях». Автором публикации стал известный журналист и писатель Александр Иосифович Нежный. Верующие победили, и церковь Святой Троицы в Макарье стала первым храмом в России, возвращенным советской властью на территории областного центра. Надо было видеть, с каким энтузиазмом люди стали ремонтировать и приводить в порядок искалеченный и заброшенный храм. Мне довелось стать живым свидетелем и участником этих трудов.

Владыка впервые поднял вопрос о том, чтобы областному центру было возвращено его старинное название – Вятка – имя города, славившегося в дореволюционные времена набожностью и благочестием жителей, сияющего куполами десятков величественных церквей, украшенного ансамблями древних монашеских обителей. На многих старинных фотографиях красуется архитектурная доминанта города, творение знаменитого зодчего Александра Витберга – храм в честь благоверного князя Александра Невского, уничтоженный в 1937 году. Славу этого города являл Успенский Трифонов монастырь – местопребывание честных мощей преподобного Трифона и блаженного Прокопия, закрытый и разоренный безбожниками после 1918 года. В начале 80-х годов архипастырь поднял вопрос об его возвращении Церкви, но долгое время не было никаких результатов. Только в 1988 году после празднования 1000-летия Крещения Руси процесс сдвинулся с мертвой точки, и через год местной властью было подписано распоряжение о передаче Успенского собора монастыря в безвозмездное пользование епархии, положивший начало возрождения исторически значимой обители. Сегодня Трифонов монастырь – это духовный и административный центр Вятской епархии. Под сводами собора приносится бескровная Жертва за жизнь мира, звучат слова молитв, а к гробнице преподобного Трифона, восстановленной трудами приснопамятного Вятского митрополита, как и в древние времена, приходят за благословением паломники. Здесь же расположилось созданное владыкой в 1991 году Вятское духовное училище, ставшее в 2016 году духовным центром подготовки церковных специалистов в области катехизической, миссионерской, молодежной и социальной деятельности.

Спустя некоторое время после возвращения Успенского собора вновь был открыт храм в Вятских полянах, закрытый в 1961 году. Начались службы в возвращенном Всехсвятском храме в Белой Холунице, в 1989 году заложено основание храма в честь Всех святых в Кирово-Чепецке. Начавшийся процесс возрождения порушенных святынь и строительства новых церквей охватил весь Вятский край. Трудами митрополита Хрисанфа возрождены 7 монастырей и открыты более 130 храмов.

Хочется особо отметить выдающуюся роль митрополита Хрисанфа в восстановлении на Вятской земле Всероссийского крестного хода с чудотворной иконой святителя Николая Великорецкого на Великую реку. До революции этот крестный ход был традиционным: десятки тысяч людей совершали паломнический труд из Вятки до Великой реки, где 600 лет назад была явлена чудотворная икона святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских. В 1959 году, в разгар хрущевских гонений, было опубликовано официальное запрещение паломничества на реку Великую, по маршруту установлены милицейские кордоны, в задачи которых входило разыскивать паломников и вывозить на машинах как можно дальше от святого места.

В 1989 году владыка Хрисанф обратился к властям с просьбой о разрешении крестного хода и проведении богослужения на реке Великой. В результате непростых и очень напряженных переговоров крестный ход разрешили, но только в усеченном виде. За несколько дней до начала Великорецких праздников архиепископ Хрисанф вместе со мной, исполнявшим тогда послушание секретаря Кировского епархиального управления, был приглашен в Областной исполнительный комитет. Председатель Кировского областного совета народных депутатов Десятников Василий Алексеевич подчеркнуто вежливо, с улыбкой на лице, встретил нас, предложил чай, а затем, в течение двух часов всячески разубеждал, просил и уговаривал ни в коем случае не возрождать традиции совершения Великорецкого крестного хода. Он говорил, что провести все это лучше через какое-то время и, что Кировская епархия не должна первой в стране выходить на крестный ход, поскольку еще ни в одном городе Советского Союза таких церковных мероприятий не было. Владыка Хрисанф проявил твердость, сказав, что им принято окончательное решение, которое изменять он не намерен, так как несколько тысяч человек просят о возрождении Великорецкого паломничества, и вновь принятый закон разрешает проводить под открытым небом митинги и другие общественные мероприятия, в том числе и крестные ходы. Власти Кировской области капитулировали перед настойчивостью архиепископа Хрисанфа и решительным желанием духовенства и сонма верующих. Древний благочестивый обычай наших предков был возрожден. На следующий год крестный ход повторился, собрав еще большее количество паломников. С 1992 года он совершается своим историческим путем от главного собора города Вятки, и теперь ежегодно, 6 июня, на месте явления чудотворного образа святителя Николая собираются десятки тысяч паломников со всей России и стран ближнего и дальнего Зарубежья. Великорецкие торжества стали одним из ярких событий в духовной жизни нашей Церкви. В 2000 году Великорецкий крестный ход получил статус всероссийского.

Любимым детищем владыки был архиерейский хор Вятской епархии, в котором пели и духовно возрастали талантливые уроженцы Вятского края, чьи имена хорошо известны любителям церковной и классической музыки – «Золотой Бас России», Народный артист СССР Александр Филиппович Ведерников, народная артистка России Тамара Воробьева, лауреат международных музыкальных конкурсов Оксана Широкова. С 1986 по 2011 год хором руководил регент Евгений Ананьевич Тартышев – знаток церковного музыкального искусства. До самой своей кончины, 25 мая 2017 года, он, мужественно перенося тяготы болезни, пел и регентовал хорами Феодоровской церкви и храма священномученика Михаила (Тихоницкого), трудился над книгой «Осмогласие вятской народной традиции», которая увидела свет незадолго до кончины автора.

Вспоминая приснопамятного святителя земли Вятской, хотелось бы отметить, что владыка умел сплотить вокруг себя круг единомышленников, неравнодушных к церковному деланию людей. В числе его ближайших помощников и сподвижников были Калиса Васильевна Овчинникова – главный бухгалтер Кировского епархиального управления с 1983 по 1997 год, инокиня Любовь (Клабукова),  Лидия Ананьевна Тартышева – казначей Серафимовского храма, Вера Яковлевна Ложкина – на сегодняшний день настоятельница Успенской Тетеринской женской пустыни в Костромской епархии – игумения Феофания, сотрудники епархиального управления – Галина Николаевна Ощепкова, Елизавета Алексеевна Юрасова, Наталья Яковлевна Шалагина, Людмила Гавриловна Унжакова, Светлана Ивановна Фатич, старосты Серафимовского собора – Василий Васильевич Новиков и Виктор Сергеевич Щелчков, староста Троицкой церкви в Макарье – Иван Васильевич Мартынов, принявший в последствии монашеский постриг с именем Феогност, и другие.

Митрополит Хрисанф был духовным и профессиональным наставником знаменитого церковного регента – Олега Николаевича Овчинникова. С юных лет Олег постоянно посещал богослужения, вставал на клирос, помогал при архиерейских богослужениях. Об этом узнали в школе и начали применять всевозможные «воспитательные меры», угрожали лишить мать родительских прав, но сломить дух юного христианина не удалось. Олег окончил Кировское музыкальное училище и уже в 16 лет стал руководить церковным хором храма Троицы в Макарье. Он окончил Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова, на кафедре истории и теории музыки защитил дипломную работу «Традиции православия в русском певческом искусстве». Сегодня О.Н. Овчинников – Заслуженный деятель искусств Российской Федерации, он является секретарем Казахстанского Митрополичьего округа и руководит митрополичьим хором; его труды отмечены высокими церковными и светскими наградами России и Казахстана.

Современники владыки, все те, кто его знал, кто трудился под его руководством, отмечают что он был мудрым администратором, умелым организатором и активным общественным деятелем, но в первую очередь владыка являлся духовником и молитвенником. Митрополит Хрисанф в одном из интервью сказал такие слова: «Есть разные таланты у архиереев – один может быть хорошим строителем, другой – хорошим управленцем, третий – проповедником, а у кого-то – особый талант к духовничеству. Но если епископ не является хорошим строителем, на эту роль в епархии можно найти специалиста. А вот духовничества архиерею заменить никто и ничто не сможет».

Особо переживал он за своих ставленников – диаконов и священников, которых рукополагал. Хиротониям и монашеским постригам предшествовали личные встречи, продолжительные беседы и, конечно же, горячие молитвы о кандидатах в священный сан. В ответ на мой вопрос, почему так серьезно он переживает за каждого рукоположенного пастыря, владыка рассказал мне один эпизод из жизни святителя Льва Римского: «Достигнув глубокой старости и приблизившись к окончанию дней своей земной жизни, святитель Лев пробыл 40 дней у гроба апостола Петра в молитве и посте, обращаясь к первоверховному ученику Христову, чтобы тот испросил у Господа прощение его прегрешений. По прошествии 40 дней ему явился апостол Петр и сказал: «Я молился за тебя, и отпущены тебе все грехи твои, кроме грехов, которые ты совершил при хиротонии других на священные степени. Лишь о том ты должен будешь отвечать: законно ли ты рукоположил кого или нет». После этих слов святой Лев усилил свои молитвы, усугубил пост, умножил милостыни, не переставая взывать к Богу в сокрушении сердца до тех пор, пока не получил Свыше извещение о совершенном своем прощении». Добрым трудам пастырей своей епархии он искренне радовался, даже небольшие успехи в жизни прихода или монастыря не ускользали от его внимания, но неизменно острой болью в его сердце отзывались ошибки священнослужителей или их теплохладное отношение к послушаниям.

Приснопамятный святитель митрополит Хрисанф был для меня духовным отцом и учителем. Одиннадцать с половиной лет Господь сподобил меня находиться рядом с ним в качестве самого близкого помощника, и поэтому могу засвидетельствовать, что свое апостольское делание владыка совершал с горением сердца. Он все измерял высокой мерой пользы и блага святому Православию, которое любил безгранично. Вятский архипастырь служил Богу и людям всеми теми дарами, талантами, способностями, которые имел: мудростью, эрудированностью, твердым характером, принципиальностью, музыкальным слухом. Пребывая на высокой свещнице церковного служения, пользуясь большим уважением собратьев-архипастырей и светских властей, будучи окружен народной любовью, владыка всегда оставался скромным, простым в общении и повседневной жизни человеком. Когда в 2004 году решением Священного Синода он был удостоен сана митрополита, то, получив это известие, произнес: «Бог судил мне стать митрополитом. Но это не моя личная награда, а всей Вятской земли. Она дана всем православным людям Вятки, и каждый своими молитвами и трудами внес свою лепту в это дело».

Многолетние труды первого Вятского митрополита на благо Святого Православия и Отечества Российского были отмечены высокими церковными и государственными наградами. В Москве 9 октября 2007 года в Екатерининском зале Кремля Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин вручил владыке Хрисанфу орден Почета. Как сказано в тексте указа (№799 от 24 июня 2007 года), архипастырь удостоен этой награды «за большой вклад в возрождение и укрепление духовных традиций». Получая орден, митрополит Хрисанф произнес: «Я помню, что переживала Церковь в советское время и могу сравнивать. То отношение к религии вообще и к нуждам Русской Православной Церкви в частности, которое имеет место сейчас нам нужно особенно ценить. И в этом в первую очередь заслуга Президента России».

Мы знаем, что Господь, человеколюбно вся строящий и полезная всем подающий, отмеряет каждому человеку ту или иную продолжительность жизни. В день своей кончины, находясь в московской клинике, владыка был соборован и причастился Святых Христовых Таин. 4 января в 22 часа Господь призвал к Себе нашего любимого духовного отца, и мы уповаем, что за веру и церковность, за преданность делу Божиему Господь сподобил его нескончаемой и блаженной жизни.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл благословил возглавить отпевание почившего святителя мне. Вместе с Преосвященными архиепископом Йошкар-Олинский и Марийский Иоанном и архиепископом Верейским Евгением, ректором Московских духовных школ, в сослужении духовенства Вятской епархии мы совершили в Успенском соборе Трифонова монастыря заупокойную Божественную Литургию и чин отпевания новопреставленного митрополита Хрисанфа.

Владыка был погребен рядом с преподобным Трифоном, архимандритом Вятским, и в этом видится особый духовный знак Божией милости к почившему митрополиту Хрисанфу. Знаю, что в день его ангела, в день преставления ко Господу и в день его рождения многочисленные духовные чада митрополита Хрисанфа, все, кто его знал лично, кто общался с ним, кто искренне любил его, совершают молитву, чтобы Господь милостивый и щедрый упокоил верного раба Своего там, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная.

Всеблагой Господь да судит Своим милостивым судом жизнь и деяния верного раба Своего, а наша память о Высокопреосвященнейшем митрополите Вятском и Слободском Хрисанфе да будет исполнена искренней молитвы о сопричтении его души с праведными в селениях небесных. Верю, что за свое преданное служение Церкви он услышит от Отца Небесного милостивое призывание: Рабе благий и верный, в малом ты был верен, над многим тебя поставлю, войди в радость Господа твоего (Мф. 25:21).

Вечная и блаженная память первому митрополиту земли Вятской – Высокопреосвященнейшему владыке Хрисанфу.